международный информационный проект "РУССКИЙ ДИАЛОГ"

Внимание! "Русский Диалог" изменил адрес.
Теперь к ссылке rus-dialog.com добавляем ACTIVEBOARD, получается Rus-Dialog.Activeboard.Com.
Постепенно на форуме все ссылки относящиеся к Rus-Dialog.com и Sobesednitsa.Activeboard.com будут заменены на
Rus-Dialog.Activeboard.Com

Умереть не в муках. Уйти из жизни достойно. Раковым больным это часто не под силу, потому что боль сильнее. Если бы все могли помочь в хосписе! Точнее, если б хосписы эти были в достаточном количестве. О том, как непросто раковым больным в Нижегородской области. О том, кто облегчает их страдания. О том, чем вы можете помочь своему близкому, оказавшемуся с неутешительным диагнозом - в материале моей неравнодушной коллеги из "Нижегородской правды" Ирины СЛАВИНОЙ. http://www.pravda-nn.ru/archive/number:804/article:12923/

Скрытый текст

Жизнь до конца

Автор текста и фото: Ирина Славина

Умирать придется, знаю. Хорошо бы - в окружении детей, внуков и, пожалуй, правнуков. Хорошо бы - не от рака. Потому что умирать, разлагаясь заживо, невыносимо больно и страшно. Особенно в нашей стране, где медицина в состоянии помогать лишь избранным или случайным счастливчикам. И где общество пребывает в заблуждении, что нечеловеческие муки онкобольного перед смертью - неизбежность, с которой абсолютно ничего нельзя поделать... 

Людмиле Ивановне из Сергача повезло: она была очень сильной женщиной и вырастила очень сильной свою дочь Марию. Мария, имея на руках малолетнего сына и грудную дочь, была рядом со своей мамой, когда та умирала от рака. Марии в свою очередь тоже повезло: у нее надежный муж, она имеет неограниченный доступ в Интернет, в Интернете она нашла людей, которые смогли ей помочь облегчить мамины страдания.

У Людмилы Ивановны, как и у тысяч людей, которым в ходе первичного обследования ставят диагноз «рак IV степени», не было шансов выжить. Операция спасла ее от чудовищной интоксикации вследствие непроходимости кишечника, вызванного многочисленными метастазами. Остаток жизни после хирургического вмешательства она прожила с отверстием (стомой) в боку, куда прикреплялся калоприемник...

Будем называть вещи своими именами! Потому что о калоприемниках надо рассказать особо. Они есть импортные и есть российского производства. Российскими, по общему мнению, пользоваться невозможно, что неудивительно, а импортные стоят неподъемно дорого. Их, конечно, наше государство стомированным больным выдает бесплатно, как и другие так называемые индивидуальные средства реабилитации, но для этого надо еще получить инвалидность.

Инвалидность умирающей Людмиле Ивановне поначалу не давали - каких-то там осмотров не хватало. Хотя женщина сама ходить уже не могла (метастазы добрались до позвоночника). Чтобы добиться маме инвалидности, хлопотала Маша.

Потом Людмиле Ивановне стало совсем худо. Маша бежала в местную поликлинику и просила о помощи. Здесь ей выписывали «Трамал», который маме уже не помогал. Кроме того, колоть его, да еще каждые два часа, было невозможно. Любое прикосновение причиняло Людмиле Ивановне нестерпимую боль. Женщина пыталась мужественно терпеть, но не могла сдержаться и тогда кричала...

- Ну что вы хотите?! - удивлялись мольбам Марии наши медики. - Она же умирает! Вы скажите маме: «Мама, потерпи».

Легко сказать: потерпи. Попробуйте, давайте-ка, потерпите, если раковая опухоль выталкивает ваши внутренние органы наружу!

Мария не могла беспомощно смотреть, как корчится от боли мама. Она снова и снова заходила в Интернет, искала, заводила на форумах темы, оеврейая советов от знающих людей. Так она забрела в Сети на сайт московского хосписа № 1 - первого столичного хосписа, - где были даны телефоны для контакта. Маша позвонила в Москву. Ее, представьте себе, никто не отпиннул, ссылаясь на занятость либо несоответствующую прописку. Но на работниках хосписа висит уйма забот, поэтому долго разговаривать с ней никто не мог. Она не злоупотребляла, но звонила всякий раз, когда требовалась подсказка, с напряжением ловя каждое слово из объяснений московских специалистов. Телефонные счета росли.

В хосписе сказали: мамину боль можно и нужно купировать. Поможет морфин. И Маша бежала в сергачскую поликлинику и просила морфин.

- Мы не можем его выписать сейчас: нужно подавать заявку на квартал, - отвечали в поликлинике. Было начало ноября. До нового квартала - почти два месяца... Терпи, мамочка!

- Я не обвиняю наших врачей, нисколько, - говорит сегодня Мария. - Я понимаю, что они тоже заложники системы. И сергачский онколог - доктор Захаров - прекрасный врач. Но что ему до моей мамы, когда она уже обречена, а он может еще спасти десятки других людей...

Хорошо, что Сергач - маленький город, где все друг друга в той или иной степени знают. Стали искать морфин по областной аптечной сети в тех запасах, что не пригодились уже умершим. Нашли. На короткое время он спас ситуацию. Но ведь его тоже надо колоть, а тело Людмилы Ивановны к этому времени было совершенно истерзано пожиравшей ее опухолью... В московском хосписе назвали спасительное: «Дюрогезик». Это анальгетическое наркотическое средство в виде пластыря, которое, легко наклеивая на поверхность тела, тоже можно дозировать.

Чтобы получить на него рецепт, Марии пришлось врачей упрашивать. Оказывается, те знают об этом средстве обезболивания. Но о нем молчат. Пластыри эти, понятное дело, недешевы. И если пациенты о них не ведают и думают, что боль непобедима, то и Система помалкивает, чтобы не тратиться.

В Сергаче пластыря в продаже не было, достали в другом районе. Купили за свои средства. Одна упаковка - 4200 рублей. Последние дни Людмилы Ивановны были достойными человека. Определенной дозировки пластыря ей хватало на три дня. Она больше не кричала и не пугала внуков. Она тихо угасла. Ей было 58 лет...

Не всем повезло, как Людмиле Ивановне, а таких... Согласно официальной статистике, ежегодно в Нижегородской области от злокачественных новообразований умирают порядка 7500 человек. Как доказывают эксперты, более 80 процентов из них имеют хронический болевой синдром, связанный с действием растущей опухоли и метастазов, нарушением крово- и лимфообращения... А кто подсчитал, сколько из них одиноки либо брошены своими близкими и родными и живут в исключительно трудных социальных условиях?

Видела своими глазами... Два старика - муж и жена, обоим за восемьдесят. Проживают на сормовской улице с чудным названием Новосоветская. Старый двухэтажный дом - почти барак, только кирпичный. Квартира на втором этаже - двухкомнатная, общей площадью не более 25 метров. И она - коммунальная! За стенкой от стариков на крошечном квадратике живет семья с грудным ребенком (молодая мать - слепая). У старика - рак прямой кишки, и он от боли не ложится и не спит. Много уже месяцев. Двери в их комнату нет, только занавесочка. Запах в квартире кругом соответствующий.

Ухаживает за стариком жена, которая сама едва передвигается и помереть может раньше него в любой момент - давление высоченное. Положиться старикам, так уж случилось, не на кого. Соседи по коммуналке, сами понимаете, - не помощники. Если бы не выездная служба нижегородского хосписа, было бы совсем невмоготу. Медсестра выездной бригады Галина Борисова и фельдшер Александр Футиков делают больному инъекции, утешают и рассказывают: можно лечь в хоспис. Привезет куда надо «скорая помощь». Главное - найти, кто поможет спуститься обессилевшему человеку со второго этажа по корявым деревянным ступеням, ведь «скорая» санитарами не укомплектована...

Хоспис. Первый в мире появился в Англии еще в 1967 г., а уже некоторое время спустя государственной службой здравоохранения здесь была открыта целая сеть хосписов. В России хосписное движение начинает отсчет с 1990 г., когда в Питере благодаря усилиям американского журналиста Виктора Зорзы и его сподвижника доктора Андрея Гнездилова открылось первое подобное учреждение.

Потом была Москва, другие города страны - Пермь например... Нижний Новгород много-много лет ждал, когда местная власть наконец-то услышит наших энтузиастов, озабоченных пещерной отсталостью Нижегородского региона в том, что касается паллиативной помощи.

Для тех, кто не знает: по определению Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), принятому прежде всего в отношении онкобольных, паллиативная помощь - это активная всеобъемлющая помощь пациентам, чье заболевание уже не поддается лечению. И главная ее задача - облегчение боли и других симптомов, а также решение психологических, социальных, духовных и других проблем тяжело больного человека. Хосписы решают задачи паллиативной помощи, главной целью которой является достижение возможно наилучшего качества жизни пациентов и членов их семей.

- Паллиативная помощь и хосписы утверждают жизнь, - убеждена нижегородский доктор Елена Введенская. - Хоспис, как говорят специалисты паллиативной помощи, - это не только учреждение, но еще философия, в основе которой лежит отношение к больному как к личности до самой последней минуты жизни и стремление облегчить страдания человека, учитывая его желания и предпочтения. Хоспис - не то место, куда больной приходит умирать. Это ошибочное мнение. Это место, куда он приходит, чтобы ему могли подобрать схему обезболивания, чтобы ему помогли в конкретный момент, чтобы научили его родственников, как справляться с симптомами. Хоспис - это не дом смерти. Это дом жизни. Жизни до самого конца...

Теперь и в Нижнем Новгороде есть хоспис, это правда. Свершилось! В первую очередь благодаря доктору Введенской, Благотворительному хосписному Фонду им. Виктора Зорзы и Ивану Китаеву - бывшему главному врачу нижегородской городской больницы № 47, в состав которой входило отделение сестринского ухода, превратившееся в хоспис на 16 коек. Конечно, этого бы не произошло, если бы администрация города не поддержала инициативу, идущую снизу.

Отдельные слова признательности надо сказать заведующей хосписом Светлане Уховой, под чьим контролем и при непосредственном участии поднимался больничный полуразвалившийся корпус на улице Кировской, а также набирался персонал, которому поначалу пришлось даже корчевать деревья на прилегающей территории и тягать строительный мусор.

Завтра исполняется ровно год с момента официального открытия нижегородского хосписа. Первого в Нижегородской области, но, надеюсь, не последнего. За это время облегчение страданий в нем получили более 260 человек. Многие здесь умерли, это тоже правда. Потому что не могли не умереть. Но умерли отмытыми от испражнений и в чистой постели. А кое-кто, пролечившись 21 день и избавившись от преследующей их боли, выписался домой, оставив в Книге отзывов теплые слова. Некоторые снова сюда возвращаются. Но в основном своих пациентов сотрудникам хосписа приходится искать, в прямом смысле. Ведь поликлиники никто не обязывает информировать хоспис о поступивших под их наблюдение онкобольных в терминальной стадии. В Системе не хватает механизмов? Скорее всего, мотивации! Ну, загибается там кто-то, что ж поделаешь - его крест. Дремучая наша Россия...

Конечно, нижегородскому хоспису в материально-техническом отношении далеко до столичных. Нашим медсестрам и санитаркам, например, никто не постарался облегчить их труд: больничные кровати не оборудованы электроподъемниками, нет кнопок вызова персонала, ванна для мытья лежачих больных - самая обычная, хотя существуют специальные. А ведь, по статистике, за сутки медицинская сестра поднимает на своих плечах в общей сложности до тонны веса, обихаживая тяжелобольных.

Волонтеры в нашем хосписе не появляются, поэтому вывозить кровати и коляски с больными на прогулку некому: санитарка на 16 человек одна, у медсестер хлопот, что называется, невпроворот. Медсестра перевязочной Вера Антропова свидетельствует: порой не удается разогнуться с девяти утра и до пяти вечера, ведь большинство пациентов хосписа - с обширными и крайне сложными ранами. При том что в руках Веры Ивановны дело спорится. Много лет она проработала хирургической сестрой в больнице. Попробовала себя и в частной медицине, но душа не выдержала смотреть, как из людей выкачивают деньги, не слишком заботясь о конечном результате...

Редкие душевные качества - это то, что отличает большинство сотрудников нашего хосписа. Белый ангел - так пациенты называют заведующую Светлану Васильевну. Таких ангелов здесь, к счастью, немало: медсестра процедурной Светлана Корольчук, врач-онколог Татьяна Карпикова, кухонный работник Галина Храмушева, психотерапевт Андрей Маштаков, сестра-хозяйка Светлана Савенко... Особая радость и гордость для Уховой как ответственной за кадры - молодые медбратья выездной службы Иван Тестянов и Александр Футиков, одним своим присутствием в коллективе хосписа отрицающие аксиому, что в российскую медицину сегодня приходят только рвачи. Что касается Системы, то ей должно быть стыдно за то, сколько получают за свой труд сотрудники хосписа. Куда вообще-то людей и высокой зарплатой было бы трудно привлечь: работа тяжела физически и психологически, к тому же даже среди медиков распространено заблуждение, что рак заразен...

Вот в Москве есть благотворительный фонд «Вера», который на 20 процентов финансирует работу столичных хосписов, в том числе материально поощряя его работников. Ведь святое дело люди делают! У нас такого фонда нет. Потому что большинство об облегчении страданий онкологических больных даже не
думает, если это прямо либо косвенно не касается их лично, хотя эта беда может нагрянуть в каждый дом в любой момент.

Чтобы изменить ситуацию, нужно усилие управленцев. В том числе - в нашей медицинской академии, где нет не только кафедры, но даже курса паллиативной медицины. Чтобы о проблеме хотя бы начали говорить вслух! Возможно, ситуацию удастся изменить, когда у нашего хосписа появится попечительский совет, который, как обещает директор департамента здравоохранения Владимир Лазарев, постараются учредить до конца текущего года. Что же касается увеличения численности хосписных коек в Нижнем Новгороде, то, по его словам, потребность города в них еще не изучена.
В тему
«Как показывают исследования, для удовлетворения потребности больных злокачественными новообразованиями в паллиативной помощи требуется 12,5 коек на 250 тыс. населения (при уровне общей смертности 10 на 1000 населения). В Нижегородской области с учетом численности населения, социально-экономических условий, уровня онкологической заболеваемости и смертности потребность в больничных койках для оказания паллиативной помощи этой категории пациентов составляет 330 коек. (Из статьи Е.С. Введенской, Л.Ф. Кобзевой, И.И. Введенской «Роль профилактики и паллиативной помощи в оптимизации деятельности онкологической службы», журнал «Паллиативная помощь и реабилитация», № 4, 2009 г.).