![[info]](http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif?v=1){kind=small}
Ваня Солнцев
А вот что спустя годы здесь, в Америке, я узнал из дневников и воспоминаний, который оставил после себя Исаак Раков-Солнцев. Он родился в Москве. Своей настоящей фамилии не знает. Его, трёхлетнего ребёнка, с запиской, привязанной к маленькой ручонке: "Исаак, еврей, 2 июля 1930 г. Не дайте умереть," чужие люди сдали в детдом. Там из-за того, что ребёнок был конопатым и шустрым, его прозвали Солнышком. И фамилию дали "Солнцев". Когда немцы подошли к столице, детдому предстояла эвакуация на Урал. В документах Солнцев был записан Исааком, но воспитатели, боясь за его дальнейшую судьбу, изменили его редкое в России еврейское имя на русское – Иван. Но 11-летний сорванец не хотел уезжать в глубокий тыл. Вместе с другом Володей он решил бежать на фронт. На Белорусском вокзале они тайно залезли в товарняк и так добрались до Белоруссии. Остановились в доме пожилой женщины. Только долго жить у неё не пришлось: рядом были немцы. Ушли в Бобруйский лес, там рубили дрова, которые потом обменивали на хлеб и картошку. Исаак с Володей старались запомнить всё, что видели: где располагались немцы, сколько их, где сосредоточены пушки, танки... И когда разведчики артиллерийского полка наткнулись на "грязных, оборванных и голодных" ребят, они получили от них важные сведения, старательно записанные на полях школьных букварей. Этот необычный дневник удалось прочитать Катаеву и использовать при написании своей будущей повести.
Разведчики отмыли, приютили и полюбили шустрого и бесстрашного мальчика и дали ему имя "Ванька". Он стал сыном 8-го гвардейского артиллерийского полка, помогал на кухне, пас коров, ходил в разведку, однажды попал в плен к фашистам... С Ваней писатель на фронте встретился всего лишь один раз. Там же его и сфотографировал. Командир полка капитан Енакиев хотел его усыновить, но не успел: был смертельно ранен. В кармане его гимнастёрки артиллеристы нашли письмо, в котором была просьба позаботиться о судьбе Вани, сделать из него отличного солдата, а потом – и достойного офицера. И командование полка выполнило завещание командира, направило мальчишку в Суворовское училище. Однако там "сыну полка" строгие порядки не понравились.
И он бежит оттуда снова на фронт. Разузнал, где воюет полк, и догнал его.
Участвовал в боях на Курской дуге, за которые получил свой первый орден – Красную Звезду. Участвовал в освобождении Чехословакии, где был ранен и усыновлён военврачом эвакогоспиталя Маланьей Раковой. Эта добросердечная женщина дала Исааку отчество и фамилию своего погибшего мужа – офицера Платона Ракова. С той военной поры подкидыш Исаак стал Исааком Платоновичем Раковым-Солнцевым. К сожалению, вскоре приёмная мама погибла. А со своим артиллерийским полком "сын полка" дошёл до Берлина.
Но и после победы над Германией военная служба рядового Ракова-Солнцева не закончилась. В составе гвардейского артполка он участвовал в боях против Японии. Во время войны получил 12 ранений и контузию, которая отразилась на его слухе. Демобилизовался в 1951-м. Не имея никакой специальности, пришлось помотаться по стране. Посчитав, что только в армии будет кому-то нужен, он поступает на сверхсрочную службу. Однако в воинской части дали знать о себе ранения. В 1953 году приехал в Москву и устроился дворником. У Покровских ворот ему выделили "служебное" жилье – подвал.
Неустроенная жизнь подкосила и без того слабое здоровье фронтовика. Когда ушла жена Зоя, запил и начал искать однополчан, доказывая каждому собутыльнику, что он, Исаак Платонович, тот самый Ванька Солнцев из книги Валентина Катаева... Но ему не поверили и направили в психиатрическое отделение. Однажды начальник госпиталя, перечитав повесть "Сын полка", вызвал к себе больного и попросил подробней рассказать о его боевом пути. Молодой ветеран достал из своей фронтовой шинели подлинные документы, и все вопросы к нему отпали. А больные госпиталя зачастили в его палату за автографами. И медсёстры начали выдавать Исааку дефицитные лекарства за автографы...
После госпиталя, чтобы укрепить здоровье, он уехал на Украину, в село Софиевка Запорожской области. Еще раз женился. Родилась дочь. Только тогда понял, что нужна надёжная специальность. Окончив курсы комбайнёров-механиков, уехал на целину. Потом исколесил весь Советский Союз: работает в Казахстане, Азербайджане, на Донбассе, в Молдавии... Развёлся. За все эти годы личная жизнь у него не сложилась. Хотя женат был дважды, но при разводе оставлял супругам всё – и квартиры, и имущество... Любил многих, но всегда оставался один.
В своё время Ваня Солнцев был почётным пионером 46 городов бывшего СССР. В 1981 году на Свердловской киностудии режиссёр Георгий Кузнецов по мотивам повести Катаева снял кинофильм "Сын полка", который вслед за повестью подвигнул тысячи ребят к романтике суворовских и нахимовских училищ. Но началась перестройка, и о нём забыли. В Одессе инвалид войны второй группы со своей третьей и последней супругой, портнихой Клавдией Михайловной, поселился в маленькой лачужке на Ближних Мельницах. Завёл кошку. Из-за полученных ран, слабого зрения и слуха работать он уже не мог. Получал нищенскую пенсию. Жили бедно. Правда, в 1993 году Совет ветеранов войны пригласил Исаака Платоновича в Москву на встречу "сынов полков". Поехал, и к его пиджаку, рядом с орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1 и 2-ой степени, медалями "За освобождение Варшавы", "За взятие Будапешта", "За взятие Берлина", "За победу над Германией", "За победу над Японией" торжественно прикрепили медаль "Сын полка". Знал ли ветеран, что к 60-летию Победы знаменитый столичный Детский музыкальный театр имени Натальи Сац поставит оперу "Сын полка"?
Исаак Платонович Солнцев-Раков
Жизнь Исаака Солнцева-Ракова понемногу стала налаживаться, когда в 1998 году он, вспомнив о своем еврейском имени и происхождении, встал на учёт в Одесский еврейский благотворительный центр "Гмилус хесед" ("Добрые дела"). Там к нему отнеслись очень доброжелательно. Ежемесячно начали привозить продукты, выделили полный комплект постельного белья. На зиму выдали теплую куртку и костюм. А когда супруга надолго слегла из-за инсульта, ей привезли ходунки, сантехническое кресло на колесах... Но это ей уже не помогло: вскоре она умерла.
– Разве здесь можно жить? – плакал одинокий старик в нищенской лачуге под постоянный грохот проходящего трамвая. Не дом, а настоящая тюрьма. Как не хочется здесь умирать... Исаак Платонович запил, и когда собутыльникам и дворовым мальчишкам надоедало слушать его фронтовые воспоминания, он брал в руки свой баян (трофейный, еще с той войны) и сквозь жалостливый плач хрипел: "За Родину, за Сталина!".
В конце жизни "сын полка" совсем "возвратился" в детство. Выходя на прогулку, забывал дорогу домой. Соседи в его лачуге отключили газ и электричество: боялись, что спалит дом. Пытались определить в дом инвалидов.
Однажды в сильный дождь на Пересыпи Исаака Платоновича сбил автомобиль. Ему отрезали ногу. И он умер, не дожив до 61-го Дня Победы, своего самого светлого праздника, ради которого отдал своё военное детство, юность и здоровье. Чужие люди похоронили его в военном кителе, без орденов и медалей, "чтоб не раскопали алкаши". Так в нужде и обиде на общество ушёл из жизни герой детства нашего поколения Исаак – Ваня с обещающей счастливое будущее фамилией Солнцев. Так бесславно погребена ещё одна легенда...
Исаак Трабский
http://magazines.russ.ru/
Человек, который дал интервью итальянской газете La Reppublica, родился во Франкфурте, Германия, но с 25 лет живет и работает в Израиле. Сегодня он преподает Талмуд в одном из университетов Тель-Авива. Он – внук Адольфа Гитлера.
«Мою бабушку звали Эрна Патра Гитлер (Erna Patra Hitler). После войны, чтобы не быть узнанной, она убрала «т» и изменила имя на Хилер (Hiler)».
Ганс Гитлер, ее второй муж, был племянником фюрера, но никогда в жизни его не видел. Как известно, у Адольфа Гитлера не было детей. Но у него был сводный брат, Алоиз (Alois) младший. Его сыном и был Ганс.
«Ганс женился на Эрне, когда она развелась с моим дедом. Так что у меня с фюрером нет общей крови и общих ДНК. Я встречался с Гансом один раз в жизни. Семья Гитлеров заехала к нам на чай. Он был очень симпатичным человеком. Бабушка же была горда тем, что она замужем за представителем клана. Она осталась нацисткой до конца своих дней».
«Моя бабка была пламенной нацисткой. Она верила в национал-социалистическую идеологию до войны, во время, и после. Она гордилась тем, что ее свекор – брат Гитлера, хотя тот и держался вне политики … В детстве у меня была масса проблем. С матерью мы переходили из одного дома в другой, когда нас выкидывали на улицу из-за того, что мы не могли платить за квартиру. Однако она рассказала мне всё, показав документы со свастикой, письма и фотографии наших родственников – когда они еще носили форму – и когда я, увидев, что она знала, в каких условиях жили польские евреи в Лодзи, спросил ее, почему она участвовала во всем этом, она ответила со стыдом: «Я боялась». И я поверил ей.
Я прочитал «Мою борьбу» еще в детстве и пришел в недоумение. Как могли люди быть такими идиотами, чтобы выбрать человека, написавшего такие вещи? Мой путь к иудаизму был долгим. После окончания школы, отслужив в немецкой армии, я выбрал занятия теологией. Курс включал в себя шесть недель в Израиле. Это было в начале шестидесятых. Как только я приехал туда, я почувствовал себя дома. Я остался. И я принял иудаизм.
Мне не нравится слышать, как о палестинцах говорят с презрением. Меня сформировали Холокост и Третий Рейх. Я пацифист, и думаю, что демократия утверждает себя в уважении к меньшинствам. Я всегда пытался быть честным в отношении своего происхождения – никогда его не скрывал. Я даже рассказал о нем моим студентам, и один из них сказал мне: «А ведь это твой дед, возможно, делал мыло из моей бабки». Когда моя история получила известность, были такие, кто перестал подавать мне руку. Кто-то переходил на другую сторону улицы. Моим детям в школе плевали в спину и кричали «нацисты». Я усвоил урок. Некоторые люди не хотят, чтобы ты менялся. Никогда».
По некоторым оценкам около 300 немцев, обратившихся в иудаизм, проживают сейчас в Израиле. Многие из них не хотят раскрывать свое происхождение. Один из них – внук Гитлера, который использует другое имя, хотя некоторые в Израиле и знают его историю.
Для нееврея принятие иудаизма - дело непростое. Процедура «гиюра» весьма сложна и требует от того, кто решился на такой шаг, терпения и серьезного осмысления своих намерений.
http://www.vokrugsveta.ru/
