Старый умный Айзик - международный информационный проект "РУССКИЙ ДИАЛОГ"

30 Ноября 2010

Это было много лет назад, вскоре после того как я приехал в Америку. Мы познакомились случайно. Я звонил из автомата, а старый Айзик стоял рядом, возбужденно сверкая очками. Он шестьдесят лет не слышал русской речи. С трудом дождавшись, когда я повешу трубку, он радостно выпалил:
– Здравствуйте-как-поживаете!
Я вежливо удивился:
– Вы говорите по-русски?
– Who? Я? — закричал Айзик. — Конечно, говорю! А как же не говорю! Я родился в Киев губерни! А вы давно здесь приехали?
– Не очень.
– Поедешь обратно?
– Нет. Обратно не поеду.
Старик внимательно посмотрел на меня поверх очков.
– Хочешь иметь ланч со мной? Ты будешь мой guest.
В ресторане царила прохладная полутьма. Красноватое мерцание свечей слабо шевелилось над столиками. Подошла хорошенькая официантка и долго допытывалась, как нам прожарить мясо и чем полить салат.
– Хочешь dry martini? — спросил меня Айзик.
– Хочу. А вы?
– Я нет. Я хочу два dry martini.
Он расхохотался, искренне радуясь своей шутке. Потом сказал:
– Слушай, Алегзандер, я хочу спросить вас один вопрос. Может быть, это не очень nice вопрос. Ты немножко не идиот?
– Нет. То есть... не знаю.
– Зачем ты приехал в эту страну? — сказал Айзик. — Это terrible! Это очень плохая страна.
– Чем же? — испугался я.
– Чем? — закричал Айзик. — Ты знаешь, какие здесь taxes? За один мой дом я плачу fifteen hundred долларов в год!
– У вас есть свой дом? — спросил я наивно.
– У меня три дома. Один здесь, один в Калифорнии и один во Florida. Только за один здесь я плачу тысячу и пятьсот. Это не terrible?
– По-моему, нет. Раз платите, значит, есть чем.
– Конечно, есть, — рассердился Айзик. — Я всю жизнь работал. Я имел четыре аптеки. Я очень тяжело работал.
– Я тоже работал в Советском Союзе. Много аптек я там заработал...
При упоминании о Советском Союзе Айзик посветлел.
– В России очень хорошо, — проникновенно сообщил он. — Там бесплатная медицина. Бесплатный education. Там совсем нет антисемитизма.
– Что вы говорите! — поразился я. — Вы были в Союзе?
– Нет. Мой друг Соломон был. Он видел много евреев. Прямо на улице. Да. Они свободно ходят по улице. Соломон кушал такой delicious борщ, какой никогда в жизни не кушал. Он говорит, что там очень красивый subway и стоит всего пять копеек. Он говорит, что русские people очень хорошие. Ему ни разу никто не сказал «жид».
Мы допили свои dry martini, съели салат и принялись за мясо. Мясо сочилось и благоухало. Я сказал, чтобы что-то сказать:
– В Союзе такого мяса нет. Впрочем, там никакого нет.
– Ай, бросьте, — сказал Айзик. — Здесь то же самое. Вчера я пришел в супермаркет, хотел купить филе-миньон. Так нету. Они мне начинают предлагать всякие top sirloin, London broil, round beef. Я им говорю: зачем мне ваш round beef, если я хочу филе-миньон? Они говорят: извините, мы очень sorry. Зачем мне их «извините»?
– Ужасная история, — согласился я. — И что вы сделали?
– Как что? Сел на машину, поехал в другой супермаркет и купил себе филе-миньон. Хочешь еще выпить?
Мы заказали по третьей. Айзик сказал:
– Ты, Алегзандер, наверно, думаешь, что в Америке очень хорошо. А ты знаешь, какой здесь crime? Ты почитай газеты. Каждый день кого-нибудь убили. В России этого crime нет.
– Откуда вы знаете, Айзик?
– Соломон рассказывал. Он читает советские газеты. И там никогда ничего нет про crime. Понимаешь? У них совсем нет crime!
Я начал пьянеть, то ли от третьего dry martini, то ли от сокрушительных доводов своего собеседника.
– Айзик, — сказал я, — скажите мне, какая бесплатная медицина вернет к жизни сотни тысяч расстрелянных? Какое бесплатное образование компенсирует униженное достоинство миллионов граждан? Ответьте мне, Айзик, если вы меня понимаете!
Айзик молча доедал остывающее мясо.
– Well, — наконец сказал он. — Это, конечно, нехорошо, когда тебя расстреливают. Но знаешь, Алегзандер, я не верю, что это правда. Потому что это impossible. Ну, допустим, арестовали одного или двоих. Ну троих. Но зачем, скажи мне, пожалуйста, русские people стали бы терпеть дальше? Они не такие дураки. Они бы позвали полицию и прекратили бы это безобразие. Правильно?
Айзик рассмеялся и дружески похлопал меня по плечу. У него было открытое, доброе лицо человека, постигшего естественные законы логики. В глазах искрилась радость за далекую и прекрасную Россию, где метро стоит пять копеек, а евреи прямо так и ходят по улице.
– Айзик, — сказал я, стараясь попасть в тональность, — я имею хорошую идею. Вы будете любить эту идею. Переезжайте в Советский Союз. У вас будет бесплатное лечение. Вы будете ездить на метро. Кушать борщ. Вы будете счастливым человеком, Айзик.
– Who? Я? — спросил Айзик, внимательно глядя поверх очков. — Ехать туда жить? Слушай, Алегзандер, ты умный бойчик. Ты имеешь еврейскую голову. И я хочу тебя спросить один вопрос: ты немножко не идиот?
Мы заказали по четвертой.

Художник
Михаил БЕЛОМЛИНСКИЙ