«Я не хочу, чтобы меня считали русским! Я хочу стать настоящим американцем» – очень часто так говорят подростки и молодые люди, реже – взрослые иммигранты. Даже если они и не заявляют об этом вслух, то всячески дистанцируются от русского языка и всего русского. И даже между своими русскоязычными приятелями говорят по-английски. Что это – стыд за свое происхождение или просто незнание языка? Мы решили выяснить, правда ли, что сегодня в Америке стыдно говорить по-русски.
Не так давно на одной вечеринке две девушки лет двадцати, русского происхождения, общались между собой исключительно по-английски. Делали они это с чисто американскими ужимками и гипертрофированными интонациями. Причем для второй половины компании английский язык был иностранным. Однако правила этикета явно не стесняли юных американок – видимо, им очень хотелось выглядеть «местными». Но стиль одежды и выражение лица выдавали их с головой. Окружающие американцы лишь пожимали плечами.
В чем причина такого поведения – в плохом знании русского, в привычке или же в стремлении быть «настоящими американками», – остается только гадать. Надо отдать девушкам должное – по-английски они говорили хорошо. Бывает, люди, только освоив английский язык, тут же отрекаются от своего родного – говорят между собой с жутким акцентом, зато по-английски, а если и говорят по-русски, то с нарочитым заморским акцентом.
В России такие стали настоящим посмешищем. Вот что пишет российский блоггер safiullin:
«Иной русский соотечественник, приезжая в Россию после недолгого проживания за кордоном, считает особым шиком разговаривать на русском языке с ярко выраженным англо-американским акцентом. Чувствуется как будто стеснение за свой русский язык и в то же время подобострастное желание всячески показать, что, дескать, он жил там, когда-то говорил на английском, и стало быть, приобщен к заморской цивилизации…
Язык – это основа любой нации, ее культура, ее менталитет, образ мышления людей. Сказать, что, якобы, трудно восстановить речь, – это глупость. Мой бывший шеф большую часть жизни прожил в США, даже стал некоторые русские слова забывать, но тем не менее по-русски говорил практически без акцента. И таких примеров масса».
Проблемы с использованием русского языка встречаются прежде всего не у самих иммигрантов, а у их детей. В школе они учатся на английском, друзья тоже говорят по-английски. Зачастую им проще выразить свою мысль по-английски, их русский язык остался на детском или бытовом уровне. Однако очень часто причина постоянного использования английского – психологическая. Игаль Котлер пишет диссертацию по проблемам интеграции русскоговорящих иммигрантов в американское общество. Вот что он думает по этому поводу:
«Многое зависит от языковой атмосферы в семье, в том числе от наличия (или отсутствия) культуры чтения хорошей литературы, уважения к языку и передачи этой культуры детям. Дети, особенно подростки, стремятся социализироваться со своими американскими сверстниками и брать для себя за образцы американские стандарты, куда входит и английский без акцента (еще вопрос, какой английский – литературный или “рэперский”). Поэтому именно в этой среде наиболее распространен стыд за язык родителей. В старшем возрасте это воспринимается спокойнее. Более того, явно сформировалась русско-американская этно-социальная субгруппа, со своим языковым стилем, приоритетами, стилем отдыха и т.д., которая несколько отличается от сугубо американской.
А затем наблюдается интересный процесс, который я бы назвал “преодолением языкового стыда”. Молодые люди из описанной выше группы, уже стоящие на ногах, получившие американское образование, прекрасно говорящие по-английски, начинают понимать, что сегодня быть хорошим американцем – это значит интересоваться своей семьей, генеалогией, корнями, культурой и языком страны своего происхождения. Конечно, русский не станет для этого поколения детей совсем уж родным, но наверняка они будут испытывать к нему не “стыд”, а доброе чувство чего-то знакомого и родного».
Однако многие так и застревают на стадии подросткового стыда за свое «не здешнее» происхождение и даже во взрослом возрасте притворяются аборигенами и делают вид, что не понимают по-русски. О таких людях много анекдотов в интернете, над ними смеются как русские, так и местное население.
Вот одна история из жизни немецких иммигрантов: «У меня знакомая есть, все на немецком говорит (xотя мы с ней только вдвоем, без местныx), все xвалится, что она на нем как на родном, ибо в универе учила и в Германии год жила как-то. При том, что ошибки делает и произношение очень русское. Ну а так как ее английский – вообще беда, то хоть на нем она реже говорит. И все охает, что пожив за границей 4 месяца, уже почти забыла русский».
И в Испании ситуация не лучше: «Я очень давно живу за границей. Если честно, то меня бесят наши русские женщины, которые при встрече начинают говорить между собой на иностранном, в частности на испанском. Я понимаю, когда в компании есть иностранцы, не говорящие на русском, – тогда да, все говорим на испанском. Но когда только мы, русские женщины, зачем это делать? Ни разу не встречала иностранцев, живших, к примеру, в России, но говоривших между собой на русском. Нормально, когда люди говорят между собой на своем родном языке».
«Взять душ» и «инджоить пати»
Для многих выражения «окэшить чек», «взять трейн», «купить турку» стали уже привычными. Иммигранты, если и говорят по-русски, бывает, так исковеркают язык, что скажи они подобное в России, их никто бы не понял.
Лингвист и преподаватель русского языка Светлана Пашер борется с этим уже восемь лет. Она уверена, что такие слова – вовсе не заимствования, а настоящие слова-паразиты; что такие «неологизмы» загрязняют русский язык: «Я шопала, сходила к лоеру – меня это возмущает. Если человек так говорит, значит, он не владеет ни английским, ни русским. А ведь если прислушаться, то 99 процентов говорят именно так. Мне смешно и неловко слушать людей, которые “назначают аппоинтменты”, “берут классы”… им просто лень на минутку задуматься.
Не надо притягивать из английского слова за уши – зачем говорить “окэшить”, если есть хорошее русское слово – обналичить».
Светлана сокрушается, что ей не удается убедить использовать чистую русскую речь даже своих друзей и знакомых. Они соглашаются, но продолжают говорить на рунглише. В надежде исправить ситуацию Светлана совместно с Екатериной Бычковой ведет в интернете блог learnrussianforfree.blogspot.com для иностранцев, изучающих русский язык.
Светлана говорит: «Родители не считают нужным сохранять знания русского языка. Они думают, что если приехали в Америку, то достаточно английского. Возможно, это просто принципы. Я как лингвист считаю, что это большая ошибка. Причина в том, что где-то на подсознательном уровне им хочется быть такими, как американцы. Они громко разговаривают, перенимают у американцев не самое лучшее. Вычислить нашего очень просто: выражение глаз, лица, чисто внешние детали и жесты».
Русский – с пеленок!
20-летний Эрик Зальцберг родился в Америке, ходил в американскую школу, но с бабушкой и дедушкой говорит только по-русски. Молодой человек считает дурным тоном говорить с родственниками и друзьями из России на английском. Это – вопрос этикета. У его родителей все еще чувствуется русский акцент, и Эрик не хочет щеголять перед ними своим английским. На русском языке с ним с детства разговаривала мама (Лена Зальцберг). Эрик надеется, что его младший брат Филипп, которому сейчас 8 лет, в совершенстве освоит русский.
Лариса Литвинова из Бруклина пошла еще дальше – она организовала при местной библиотеке детскую группу для изучения русского. Лариса рассказывает: «У меня две дочери – шести и двух лет. Я сталкиваюсь с тем, что на мероприятиях для русских детей они все равно общаются друг с другом по-английски. Меня это беспокоит. Дома мы говорим только по-русски. Поэтому я решила организовать занятия, мы наши других детей из русских семей. Мне страшно, что мой ребенок будет говорить только по-английски. К тому же наши бабушки говорят по-русски. Когда мои дети подрастут, я хочу повезти их на свою родину, в Санкт-Петербург, показать им, насколько богата русская культура.
МНЕНИЯ
Ника Дубровская: «Стыд за русский язык – признак низкой культуры семьи»
Автор популярного блога nikadubrovsky и сайта, посвященного детской литературе kurlymurly.org, Ника сейчас живет с мужем и двумя детьми в Берлине, а до этого долгое время жила в Нью-Йорке.
«Мой муж – американец, дома мы говорим по-английски, и русский с большим усердием сохраняется как внутренний язык, связанный с литературой, фильмами, друзьями. Должно быть, по-русски стесняются говорить, когда он ассоциируется с нежелательной (стыдной) средой, с «немодной» семьей. Скажем, тинейджер ходит в манхэттенскую школу, а к нему приезжает бабушка с Брайтона с пирожками с луком, открывает сумку и начинает потчевать на переменке. Такие же истории рассказывали иммигранты из Италии и их дети.
Русского языка не стоит стесняться, а стоит прикладывать огромные (любые) усилия, чтобы его сохранить, прежде всего потому, что это наша связь с самими собой. Люди не хотят усыновлять детей, а рожают, чтобы передать им свои гены, но разве это имеет смысл, если с собственным ребенком невозможно будет разговаривать и понимать друг друга на полутонах, на интонациях, иметь с ними общие культурные коды?
И кроме того, русский – замечательный язык. В начале века по-русски говорил каждый седьмой человек на планете. Теперь вот, правда, лишь каждый 50-й. Но что-то есть в русской культуре важное, что-то, что мы сами должны еще открыть. Для этого и бережем наш дорогой русский язык».
Дмитрий Салита, знаменитый боксер: «Это честь – говорить на русском языке»
Дмитрий приехал с родителями из Одессы. В 2000 году стал чемпионом Америки по боксу. Шесть раз выигрывал чемпионат штата Нью-Йорк среди юниоров. Победитель турнира «Золотые перчатки».
«Я замечал, когда был моложе, что некоторые дети стеснялись говорить по-русски перед своими американскими приятелями и даже не говорили по-русски с родителями. Я думаю, что русский язык – это великий язык, и это честь – говорить на нем. Русская культура очень богатая. Я приехал в Америку, когда мне было 9 лет. Мне нравится русское телевидение, радио, газеты. Я считаю, что молодые люди, говоря по-русски, не чувствуют себя так же неловко, как дети и тинейджеры. Конечно, мы, иммигранты, хотим впитать в себя американскую культуру, но иногда процесс интеграции идет неправильным путем.
Мария Тавровски: «У меня просто нет русской клавиатуры»
Мария переехала с семьей в Америку, когда ей было 10 лет. Закончила бизнес-школу в Лондоне и получила мастерскую степень по бизнесу в Колумбийском университете. Кроме специальных предметов взяла там курс русской словесности. Чтобы приобщиться к русской культуре, уехала на три года в Москву и работала там в банке. Уверена, что стеснение за русский язык – признак незрелости личности. Однако причины использования английского у иммигрантов могут быть разными. Она отвечает на вопрос корреспондента «НРС» по-английски:
«Говорить по-английски или по-русски? Это интересный вопрос… Посмотрите на меня. Я даже отвечаю вам по-английски. И не потому, что не хочу отвечать по-русски, – просто у меня нет русской клавиатуры, и я не умею быстро печатать по-русски.
До того как я поехала работать в Москву, я использовала русский язык только в кругу моей семьи. Даже с близкими друзьями, которые тоже знали русский, я говорила в основном по-английски. Потому что я живу здесь, в США. Когда мы уехали из России, мне было 10 лет, и таких слов, как “микроволновая печь” или “парковка для машин”, в моем словарном запасе не было: тогда в России у нас не было ни микроволновой печи, ни машины.
Когда я приехала в Америку, мне стало трудно говорить на бытовом русском, потому что мой быт полностью изменился. В Москве мой бытовой русский существенно поправился. А сейчас, когда я живу в США, мне вновь легче говорить по-английски.
Что касается того, что иммигранты или их дети стесняются говорить по-русски… Я в этом не уверена. Я прошла через такой возраст, когда стеснялась и хотела скрыть, что говорю по-русски. Но это закончилось, когда мне исполнилось 18 лет и я пошла в университет. Думаю, что многие тинэйджеры стесняются вещей, которые могут выделить их из общей толпы, но когда они вырастают, их отношение меняется. Я все еще говорю с небольшим русским акцентом, меня это совсем не беспокоит. Думаю, что стеснение – возрастной момент. У нас в университете училось много детей иммигрантов из разных стран. И между собой они предпочитали говорить на их родном языке, хотя все выросли в США».
Мария Потудина: «Мария – организатор крупных российских джаз-фестивалей, путешественница. Посетила больше 20 стран. Жила в Нью-Йорке.
«В путешествиях практически никогда не говорю, что я из России. В Индии и Таиланде, например, о русских сложился жесткий стереотип как о людях, у которых много денег. Это безусловно так, ибо русские обычно приезжают отдыхать и барски швыряются деньгами. Для Азии суммы, которые русские выкидывают за две недели отпуска, сравнимы порою с годовым бюджетом средней семьи из пяти человек. И получается, что если на стандартное “вер-а-ю-фром?” ты ответишь, что русский, цены будут на 20-200% выше.
Так что обычно я представляюсь “фром” Чехия или Словения. Язык похож. А проблем меньше. Это если знакомство проходит на бегу. Конечно, если завязывается более тесное дружеское знакомство, я обычно говорю правду. Я не стесняюсь говорить по-русски, я просто вижу, что иногда это вредит моему кошельку.
Однажды в Нью-Йорке у меня захлопнулась входная дверь квартиры, где были ключи, телефон и кошелек. Я пошла в соседний отель, где жила, пока не нашла квартиру, чтобы попросить позвонить или выйти в Интернет. Девушка на ресепшн была русская. Она не только не помогла мне, но и отказалась говорить по-русски, всем своим видом показывая, будто я клошар. Вот такой печальный опыт. К счастью, мне помог один венесуэльский дедушка, который просто увидел, как я бессмысленно сижу на крыльце. Я знаю не одну такую историю… Так что в путешествиях стараюсь не говорить по-русски и редко вступаю в общение с соотечественниками».
Анастасия ОРЛЯНСКАЯ
